а мы с тобой сидели вечером на балконе, уплетали мягкий зефир, белоснежный, словно светящийся в полумраке,
сидели, закутавшись в мохнатый плед, рядом и шептали какую-то чепуху.
жалели, что крыши наших домов не покрыты красной черепицей, но потом ты сказала, что так даже лучше, "черепица больная".
жалели, что балкон у нас такой ободранный, незастекленный, и ты не сможешь ставить сюда многочисленные кактусы и фиалки, которыми ты так богата, а летом не сможешь тут спать и глядеть на звезды, засыпая под их едва слышные голоса.
жалели, что облака сегодня выглядят болезненно вспухшими венами, а не тонкими золотистыми перышками.
много о чем жалели, но это уже мы делим между собой, никому не оставляя даже кусочка того, что мы говорили, чувствовали...
а ты раньше была яркой радугой, бившей в глаза
была ураганом, смерчем, стихийным бедствием, неудержимой силой...
а теперь ты стала такой трогательно-тихой, настолько нежной и милой, что я даже не узнаю тебя
ты словно выкинула из себя это сумасшествие, которое иногда пугало меня своим чрезмерно сильным треском и криком
а теперь ты робко держишь меня холодными пальцами за рукав
и глаза словно просят: "не уходи!.."
и так все нежно
так тепло
но у меня всё же есть но